В условиях динамичного изменения современных общественных отношений, с одной стороны, направленных на формирование глобальной системы управления, а с другой, несущих глобальную нестабильность, представляется актуальным исследование основных этапов становления и развития института свободы мысли, совести и религии в международном праве.
Предполагается, что изучение данной проблемы поможет понять механизмы взаимного влияния института международной свободы совести и международных отношений, а также позволит выявить их перспективы в контексте развития глобальных процессов и углубления глобальных проблем.
Развитие теоретико-правовых представлений в сфере свободы совести проявляется в первых концепциях веротерпимости в Древнем мире, которые постепенно трансформируются в идеи религиозной свободы и свободомыслия, зародившиеся в эпоху феодализма. Далее они развиваются в политических и правовых учениях XV - XX вв., и наконец, в современной доктрине эпохи глобальной трансформации общественных отношений.
Современная система международной защиты религиозных прав берет свое начало в Европе с XVI века, посредством включения соответствующих положений в межгосударственные соглашения. Например, в мирные договоры стали включать положения по защите религиозных меньшинств. «Нарушение государством прав меньшинств могло спровоцировать интервенцию со стороны иного государства, которое посредством собственных вооруженных сил должно было наказать или заменить скомпрометированное подобным образом правительство. Вторжение в суверенитет считалось допустимым в случае, когда обращение государства со своими собственными гражданами «шокировало совесть человечества».
По мнению И.И. Лукашука, Г. Гроций еще в XVII в., опираясь на Библию, доказывал, что различия в политике и вере не препятствуют существованию единого международного права. На практике все оказалось иначе и данный тезис не нашел воплощения в реальной политике государств, «которые в нарушение христианских канонов в XVHI—XIX вв. создали дискриминационную в отношении других народов концепцию международного права христианских государств». В конечном итоге, по мнению исследователя «сама идея международного права в значительной мере возникла как своеобразная реакция на неспособность религии обеспечить мирные международные отношения, на ее роль в инициировании религиозных войн».
Можно согласиться с мнением, что религия играла роль нормативного комплекса в международных отношениях задолго до формирования международного права. Соответственно, «содержание и опыт реализации этого комплекса не могли не быть учтены при формировании международного права. Религия оказала влияние на международное право и через внутреннее право государств, содержание которого также определялось в значительной мере религией». При этом, следует учитывать, что «международное право создавалось преимущественно на европейской основе при преобладающей роли христианства» и лишь при некотором влиянии иных религий.
Таким образом, через некоторый промежуток времени после заключения Вестфальского договора (1648) приоритет защиты религиозной свободы в значительной мере уступил давлению государственного суверенитета. Однако, в течение XVIII - XX вв. идеалы международной защиты религиозной свободы начали стали усиливать свои позиции.
Например, в международном праве вооруженных конфликтов были закреплены некоторые составляющие защиты религиозной свободы. А.А. Дорская рассматривает защиту религиозной свободы в связи со следующими аспектами: нарушения упомянутой свободы может являться одной из причин вооруженного конфликта; предоставление медицинской помощи в соответствии с принципом беспристрастности (одним из базовых принципов Красного Креста) должно оказываться без какой-либо дискриминации, в т.ч. по мотивам вероисповедания; защита свободы совести военнопленных (Глава VIII Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 г.); международная защита в период вооруженных конфликтов зданий и предметов, представляющих собой культурные ценности, в т.ч. относящихся к религиозному культу (ст. 1 Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженных конфликтов от 14 мая 1954 г.); заключение сторонами конфликта соглашений о пропуске в зону конфликта духовного персонала и имущества (ст. 15 I Женевской конвенции 1949 г.); уважение религиозных убеждений и религиозных обрядов в период вооруженной оккупации (ст. 46 IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны от 18 октября 1907 г., ст. 27 IV Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 г.).
Устав Лиги Наций от 10 января 1920 г., принятый на основании Версальского мирного договора, не содержит юридических обязательств государств-участников в сфере религиозной свободы. Свобода совести и религии упоминается в связи территориями бывших колоний, управляемых на основе системы мандатов (впоследствии система опекунства ООН). Устав Лиги Наций упоминает о гарантиях «свободы совести и религии без иных ограничений, кроме тех, которые может наложить сохранение публичного порядка и добрых нравов» (ст. 22).
Для защиты свободы совести и религии в бывших колониях Германии и Турции Лигой Наций была сформирована система мандатов. В качестве условий подготовки колоний к независимости они должны были гарантировать «защиту религиозных, языковых и этнических меньшинств, а также права иностранцев и свободу совести». Затем, речь шла также о следующих территориях: Палестина и Иордания, под управлением Британии; Сирия и Ливан, под управлением Франции; Камерун и Тоголэнд под управлением Британии и Франции; Руанда, управляемая Бельгией.
Можно выделить три группы нормативных актов, направленных на защиту религиозных прав, сформированных в 1919 - 1939 гг. в формате Лиги Наций. Прежде всего, первая группа состоит из договоров между союзническими государствами и вновь вступавшими в Лигу Наций государствами (в частности, это договоры с Болгарией, Австрией, Польшей и т.д.). Вторая группа включает односторонние заявления ряда государств (в частности, Албании, Эстонии и т.д.). И наконец, третья группа включает локальные соглашения (в частности, например договор между Германией и Польшей от 1920 г.). «Важнейшей целью данной системы было обеспечение с помощью особых договорно-правовых отношений различным группам народов, этническим, религиозным и языковым меньшинствам, проживавшим на территориях бывших Австро-Венгрии и Османской империи, гарантии защиты их прав на международном уровне».
Еще одним важным шагом в направлении формирования института международной защиты свободы совести стало принятие Институтом международного права в 1929 году Декларации международных прав человека, которая закрепила обязанность государств признавать религиозные убеждения каждого человека, находящегося на их территории.
В Декларации объединенных наций, подписанной 1 января 1942 г. 26 государствами-участниками антигитлеровской коалиции и ставшей основой будущей ООН, говорится о необходимости защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы, а также сохранения человеческих прав и справедливости, как в собственных странах, так и в других странах.
В рамках Организации Объединенных Наций, созданной после Второй мировой войны, права человека получили свое дальнейшее развитие. Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 года призвал «утвердить веру в основные права человека на основе толерантности, а также закрепил стремление государств осуществлять международное сотрудничество для решения мировых проблем на основе поощрения и развития уважения к правам человека и основным свободам».
Через четверть века в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, принятой резолюцией 2625 (XXV) Генеральной Ассамблеи ООН от 24 октября 1970 г., говорится об обязательствах государств: по поддержанию и укреплению международного мира, основанного на свободе, равенстве, справедливости и уважении основных прав человека; сотрудничать в установлении всеобщего уважения и соблюдения прав человека и основных свобод для всех и в ликвидации всех форм расовой дискриминации и всех форм религиозной нетерпимости; содействовать путем совместных и самостоятельных действий всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод в соответствии с Уставом.
В 1975 г. был принят Заключительный Акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, в котором уважение прав человека вне зависимости от различий (расы, пола, языка и религии), включая свободу мысли, совести, религии и убеждений было закреплено в качестве принципа международного права. В частности, государства-участники взяли на себя обязательства уважать права признавать и уважать свободу личности исповедовать, единолично или совместно с другими, религию или веру, действуя согласно велению собственной совести.
Несколько позже принцип уважения прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений был развит в международных документах, получивших название Международный билль о правах человека (Всеобщая декларация прав человека (1948), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966), Международный пакт о гражданских и политических правах (1966) и два факультативных протокола к нему).
Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., закрепила право каждого человека на свободу мысли, совести и религии. Далее поясняется, что это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов (ст. 18). В ст. 2 говорится, что каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения.
Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, принятый резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года (вступил в силу 3 января 1976 г.), содержит юридические обязательства госу- дарств-участников, которые «обязуются представлять доклады о принимаемых ими мерах и о прогрессе на пути к достижению соблюдения прав, признаваемых в этом Пакте» (ст. 16).
Кроме принятия законодательных мер, участвующие в Пакте государства обязались «гарантировать осуществление провозглашенных прав без какой бы то ни было дискриминации, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства» (ст. 2).
Государства-участники, «признавая право каждого человека на образование, соглашаются, что образование должно быть направлено на полное развитие человеческой личности и создание ее достоинства и должно укреплять уважение к правам человека и основным свободам». Также государства считают, что «образование должно способствовать взаимопониманию, толерантности и дружбе между всеми нациями и всеми расовыми, этническими и религиозными группами и содействовать работе Организации Объединенных Наций по поддержанию мира». Также документ содержит обязательства «уважать свободу родителей и в соответствующих случаях законных опекунов обеспечивать религиозное и нравственное воспитание своих детей в соответствии со своими собственными убеждениями» (ст. 13).
Международный пакт о гражданских и политических правах, принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г. и содержит юридические механизмы реализации положений данного документа, среди которых важное место занимает Комитет по правам человека (ч. IV).
Данный пакт в схожих с вышеупомянутыми документами формулировках, закрепляет права человека «без различия в т.ч. в отношении религии, и иных убеждений, или иного обстоятельства» (ст. 2). Также ссылка на эту статью содержится в ст. 25, запрещающей дискриминацию «в сфере участия в ведении государственных дел, голосовать и быть избранным на подлинных периодических выборах, в сфере государственной службы». Запрет дискриминации на основе религии распространяется на период чрезвычайного положения в государстве, «при котором жизнь нации находится под угрозой и о наличии которого официально объявляется» (ст. 4). Дополнительно закрепляется право каждого ребенка на «защиту без всякой дискриминации в т.ч. по мотивам религии» (ст. 24), «равенство перед законом и равную защиту закона без всякой дискриминации» (ст. 26).
Почти дословно с текстом Всеобщей декларации прав человека документ гласит, что «каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии». И далее раскрывается содержание данного права в теснейшей связи с религиозной свободой, которой фактически противопоставляются убеждения (ст. 18). Пакт закрепляет права религиозных меньшинств «совместно с другими членами той же группы пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять ее обряды, а также пользоваться родным языком» (ст. 27). С вышеупомянутыми нормами взаимосвязаны положения ст. 19, каждому гарантирующая свободу мнений, а также ст. 20, запрещающая «выступление в пользу религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию».
В соответствии с Факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах (принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г.) Комитет по правам человека может «принимать и рассматривать, сообщения от отдельных лиц, утверждающих, что они являются жертвами нарушений какого-либо из прав, изложенных в Пакте, но только применительно к государству-участнику протокола и при исчерпании всех внутренних средств защиты».
На основе анализа основополагающих универсальных документов, составляющих Билль о правах человека, можно сделать вывод, что они выступили важным этапом эволюции международного признания свободы совести. Однако нельзя не отметить, что они направлены в основном на защиту религиозной свободы и не соответствуют принципу правовой определенности и требованиям современной юридической техники.
В частности, попытки преодоления многочисленных терминологических противоречий предпринимались Комитетом ООН по правам человека. Однако, Замечания общего порядка Комитета ООН по правам человека № 22 (48) - «Свобода мысли, совести и религии» (ст. 18) от 1993 г. и № 23 (50) - «Права меньшинств пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять ее обряды (ст. 27)» от 1994 г. не повысили эффективность соответствующих международно-правовых норм. Комитет ООН по правам человека был создан для контроля за исполнением государствами-участниками и во исполнение ч. IV (ст.ст. 28-45) Международного пакта о гражданских и политических правах. Кроме рассмотрения докладов и жалоб о нарушениях, среди полномочий Комитета значится разработка замечаний общего порядка, носящих рекомендательный характер.
Несмотря на позитивные желания, обозначенные во введении к документу CCPR/C/21/Rev.1, эксперты Комитета по правам человека оказались не способны отойти от устаревших подходов. Как следствие, попытки уточнения определений ключевых понятий оказались безуспешны. Авторы Замечаний не смогли отказаться от юридически не определенного понятия «религия», ограничившись пожеланием, что понятия «убеждения» и «религия» следует толковать и применять широко, без дискриминации. Декларативным выглядит мнение экспертов о том, что «наличие в государстве-участнике Пакта государственной, официальной или традиционной религии, приверженцы которой составляют большинство населения, не должно ни наносить ущерб осуществлению любого из прав, закреплённых в Пакте, включая ст.ст. 18 и 27, ни вести к дискриминации в отношении приверженцев других религий или лиц, не исповедующих никакой религии».
На самом деле, анализ практики показывает, что наличие государственной, официальной или «традиционной» религии, неизбежно ведет к нарушениям свободы совести и иных прав человека. Что касается используемых формулировок, подразумевающих наличие приверженцев той или иной религии, составляющих большинство (меньшинство) населения, то такой подход является крайне спорным с правовой точки зрения.
Вопросы, затрагивающие сферу свободы совести содержатся также в иных юридически обязательных и рекомендательных универсальных международно-правовых документах: Конвенции о предотвращении и наказании за преступления геноцида (1948 года), Конвенции о статусе беженцев от (1951), Конвенции о статусе апатридов (1954), Конвенции о борьбе с дискриминацией в области образования (1960), Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (1979), Конвенции о правах ребенка (1989), Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам (1992), Декларации принципов толерантности (1995) и др.
Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений от 1981 года несмотря на то, что «не имеет обязательного статуса, весьма спорно считается документом с высоким уровнем морального значения (suasion). «Государства расценивают Декларацию 1981 года или по крайней мере некоторые ее положения как нормативные и как часть международного права».
Полагаем, что эффективность универсальных международных документов в сфере признания свободы совести крайне низка, в силу, прежде всего, уже упомянутых выше терминологических противоречий.
Кроме универсальных, на региональных уровнях были приняты многочисленные, и также весьма спорные с правовой точки зрения, документы в сфере свободы совести. Особенно в условиях усиления глобальной взаимозависимости, представляется актуальным рассмотрение вопроса соответствия универсальных и региональных документов в сфере свободы совести.
Документы Совета Европы, Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, Европейского Союза подтвердили приверженность государств-участников свободе мысли, совести и религии, закрепленной в универсальных международно-правовых документах. Представляется позитивным, что основополагающие права человека рассматриваются как необходимое условие мира, а их нарушения в качестве угроз безопасности в Европе. Также государства-участники взяли на себя обязательства противодействовать нарушениям в сфере свободы совести, ксенофобии, нетерпимости и дискриминации.
Здесь следует отметить особую роль Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950) и Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ). При этом ЕСПЧ, несмотря на многочисленные проблемы, является реально действующим механизмом защиты декларируемых прав человека в сфере свободы совести. Однако, некоторые рекомендации Совета Европы основаны на принципах и понятийном аппарате не соответствующим принципу правовой определенности и требованиям современной юридической техники, что не может содействовать утверждению принципов свободы в области свободы совести.
Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека (1995) содержит формулировки, закрепляющие ценности в целом соответствующие универсальным и европейским документам. Они повторяют и слабые места упомянутых документов, определяющих низкую эффективность соответствующих норм. Однако, по сравнению с европейским, механизм СНГ является более слабым, поскольку не содержит действенных процедур рассмотрения жалоб.
Документ Африканского союза Африканская хартия прав человека и народов (1981) декларируют свободу совести и запрещают дискриминацию, но, по сравнению с универсальными документами круг прав в данной сфере несколько урезан. Кроме того, механизм реализации нельзя считать эффективным. Представляется актуальным приведение документов Африканского союза в соответствие с универсальными документами.
Конвенция Организации американских государств о правах человека (1969) содержат нормы, в целом соответствующие универсальным документам в сфере противодействия расизму, дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости.
Декларация стран-членов Ассоциации Государств ЮгоВосточной Азии (АСЕАН) (2012) закрепила права каждого на свободу мысли, сознания и религии, а все формы нетерпимости, дискриминации и разжигание вражды на основе религии и верований должны пресекаться. Декларируется защита со стороны закона без дискриминации на основе пола, расы, возраста, языка, религии, политических и других взглядов, национального или социального происхождения, экономического статуса, рождения, инвалидности или другого статуса. Однако этот документ весьма открыто ставит реализацию прав человека на региональном и национальном уровне в зависимость от разных политических, экономических, правовых, социальных, культурных, исторических и религиозных предпосылок.
Исламская декларация прав человека (Каирская декларация о правах человека в исламе) (1990) и Арабская хартия прав человека и народа в арабском мире (2004) ставят реализацию прав человека в сфере свободы совести от доктринальных установок исламского шариата. Документ не в полной мере соответствуют принципам универсальных международно-правовых документов и не способствуют реализации свободы совести, противодействию расизму, дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости.
В контексте результатов анализа универсальных и региональных документов в сфере свободы совести следует согласиться с мнением экспертов, выступающих за международно-правовое закрепление светскости государства, как мировоззренческого нейтралитета. Однако, светскость государства (как его мировоззренческий нейтралитет), являясь важнейшей гарантией реализации свободы совести и защиты от нетерпимости и дискриминации, никак не обозначена в международно-правовых документах, что создает почву для нарушений прав человека и конфликтов.
Несомненно, «закрепление в основополагающих международно-правовых документах всемирной защиты прав и основных свобод человека, в том числе прав человека на свободу совести и вероисповедания, является важнейшим достижением современного международного права».
Но необходимо признать, что не вполне адекватное понимание современных общественных отношений и нерешенные теоретико-правовые проблемы предопределяют отставание науки, значительно снижают эффективность международноправовых документов в области международного признания свободы совести. Анализ соответствующих принципов и норм выявил их дефектность, противоречивость и коллизионность.
По мнению М. Роун «...борьба за свободу вероисповедания длится уже много веков, результатом чего явились бесчисленные и трагичные конфликты. Двадцатый век явился свидетелем кодификации общих ценностей, относящихся к свободе на вероисповедание, хотя острота столкновений не ослабла. После принятия Всеобщей Декларации, попытки разработать реализуемый международно-правовой инструмент в отношении права на свободу религии и убеждений были безуспешными», и с этим нельзя не согласиться.
Низкая эффективность международной системы защиты свободы совести привела к нарушению этноконфессионально- го баланса международных отношений и выступила катализатором обострения глобальных проблем человеческой цивилизации. В частности, последнее время глобальные вызовы весьма остро проявляют себя в сфере международной безопасности.
Представляется крайне актуальным повышение эффективности универсальных международно-правовых документов в сфере свободы совести на основе их реформирования, а также приведение в соответствие с ними региональных и внутригосударственных документов.
Необходимы принципиально новые подходы к реформированию принципов и норм в сфере международного признания свободы совести в качестве одной из основ прогрессивного развития международного права. В указанном контексте необходима серьезная модернизация международно-правовых и внутригосударственных норм в сфере свободы совести, которые необходимо привести в соответствие с требованиями современной юридической техники. В свою очередь, повышение эффективности упомянутых выше документов требует создания адекватной системы гарантий реализации свободы совести на основе принципа мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права.
Представляется целесообразным нормативное закрепление принципа мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права, а также обсуждение этого вопроса в рамках экспертных структур универсальных международных организаций и формирование соответствующей международной программы. С учетом проблемы согласования различных подходов к пониманию светскости, применительно к международному праву предлагаю применять понятие «международно-правовой мировоззренческий нейтралитет субъектов международного права», под которым следует понимать индифферентность государств и иных управомоченных субъектов международного права по отношению к мировоззренческой сфере во всех ее правомерных проявлениях.
Для достижения этих целей предлагаю решение следующих задач: — разработка и согласование современной теоретико-правовой модели мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права на основе новой парадигмы (модели), устраняющей противоречия основополагающих принципов и понятийного аппарата; — реформирование универсальных и региональных международноправовых принципов и норм на основе современной теоретикоправовой модели мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права; — реформирование внутригосударственных правовых систем на основе современной теоретико-правовой модели и международно-правовых принципов и норм мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права; — формирование и совершенствование международно-правовой и внутригосударственных систем гарантий реализации признанных на международном уровне прав человека, включая свободу совести на основе принципа мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права; — реформирование системы международной защиты свободы совести на основе новой парадигмы, устраняющей противоречия основополагающих принципов и понятийного аппарата на основе перехода от концепции религиозной свободы для верующих (не отрицая, но расширяя) к свободе совести как свободе мировоззренческого выбора для каждого, без разделения на верующих и неверующих; — реформирование внутригосударственных правовых институтов свободы совести на основе современных теоретикоправовой модели и международно-правовых норм.
Инновационная парадигма свободы совести рассматривается в качестве одного из важнейших необходимых условий формирования глобального мышления и комплекса иных условий для перехода к устойчивому развитию цивилизации. Фактически речь идет о новом этапе развития свободы совести как глобальной ценности, существующем только в виде научных трудов и отражается в деятельности единичных общественных институтов.
В международном праве эволюция института свободы мысли, совести и религии взаимосвязана с развитием его международно-правовых норм и институтов, которые, в свою очередь, неразрывно взаимосвязаны с трансформацией международных общественных отношений. В частности, здесь можно выделить следующие эволюционные этапы: 1) право межгосударственных отношений; 2) право международных отношений, с некоторым расширением круга субъектов; 3) начало формирования права взаимоотношений мирового (планетарного, глобального) сообщества.
Так как в условиях глобализации общественных отношений современное международное право призвано быть инструментом поддержания международного правопорядка, обеспечения равноправного сотрудничества государств и народов в решении глобальных проблем современного мира, то значение реализации прав человека, включая право свободы совести, существенно возрастает.
Таким образом, можно выделить следующие основные этапы становления и развития института свободы мысли, совести и религии в международном праве: 1) XVI в. - защита религиозных меньшинств на основе межгосударственных соглашений; 2) XVIII - первая половина XX вв. - начало становления системы международной защиты религиозной свободы (в частности, некоторые составляющие защиты религиозной свободы были закреплены в международном праве вооруженных конфликтов, а также в документах Лиги Наций, в т.ч. защита свободы совести и религии в бывших колониях); 3) средина XX - конец XX в. - закрепление и развитие свободы мысли, совести и религии как составляющей международной системы защиты прав человека (Устав ООН, Международный билль о правах человека, документы региональных организаций); 4) начало XXI в. - доктринальное развитие новой парадигмы международно признанной свободы совести как свободы мировоззренческого выбора каждого на основе мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права.
БУРЬЯНОВ Сергей Анатольевич
кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права и прав человека Юридического института ГАОУ ВО «Московский городской педагогический университет»