4 августа 2014 г. вступил в силу Федеральный закон от 5 мая 2014 г. № 105-ФЗ, которым Уголовный кодекс дополнен ст. 325, установившей ответственность за неправомерное завладение государственным регистрационным знаком транспортного средства.
Указанная норма сразу получила большое распространение в судебной практике. Так, за 2015 год зарегистрировано 4095 преступлений по данной статье. Осуждено за 2015 год - 100 человек, за 1 полугодие 2016 года - 34 человека. Анализ практики применения ст. 325 УК РФ и ее доктринального толкования стали предметом настоящего исследования.
Необходимость введения нового состава преступления в УК РФ связана была с распространением неправомерного завладения чужими регистрационными знаками транспортных средств. В пояснительной записке к проекту федерального закона, дополнившим УК рассматриваемой нормой, указывалось, что по данным МВД РФ за 2011 г. и 6 месяцев 2012 г. зарегистрировано более 14 тысяч сообщений о похищении у граждан государственных регистрационных знаков транспортного средства, при этом 95% указанных деяний было зарегистрировано в городах Москве, Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Однако в уголовном законе состава преступления, по которому можно было бы квалифицировать неправомерное завладение государственными регистрационными знаками, до лета 2014 г. не было.
За время существования ст. 325 УК РФ выявился ряд дискуссионных вопросов по ее применению, которые мы рассмотрим, руководствуясь общей системой состава преступления (объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона).
Дискуссионные вопросы по объекту преступления, предусмотренного ст. 325 УК РФ.
В доктрине уголовного права под объектом рассматриваемого преступления предложено понимать общественные отношения, складывающиеся в процессе обеспечения порядка учета и использования транспортных средств. Отдельные авторы не конкретизируют непосредственный объект данного преступления, а определяют лишь его видовой объект - порядок управления. Законодатель, поместив неправомерное завладение государственным регистрационным знаком в гл. 32 УК РФ, тем самым определил его видовой объект в качестве порядка управления. Деяния, предусмотренное ст. 3251 УК РФ, можно отнести к такой подгруппе посягательств против порядка управления как деяния, посягающие на учет в сфере управления, куда кроме рассматриваемого преступления можно отнести ст. 322 - 322 УК РФ. Однако в судебной практике вопросов об объекте рассматриваемого преступления не возникает. Ни в одном из изученных судебных решений объект неправомерного завладения государственным регистрационным знаком не упоминается и не обсуждался в ходе судебного заседания.
Предмет преступления. Обращаясь к рассмотрению предмета преступления, предусмотренного ст. 325 УК РФ: государственному регистрационному знаку, следует отметить сложность законодательного регулирования, которое заключается в том, что, с одной стороны, целый ряд нормативных актов закрепляет необходимость наличия на транспортном средстве государственного регистрационного знака, а устанавливает требования к таким знакам (их типы, размеры, структуру, технические требования, в том числе к символам, расположенных на регистрационных знаках, материалам, из которых они изготавливаются и т.д.), а, с другой стороны законодательство не содержит нормативного определения понятия «государственный регистрационный знак».
В качестве такого знака необходимо рассматривать специальный предмет (изделие), содержащий символы (буквы, цифры и другие), изготовленный в соответствии с техническими требованиями, предусмотренные законодательством, выдаваемый органами государственной власти владельцам транспортных средств в целях учета и допуска к эксплуатации транспортных средств.
Несмотря на то, что под транспортные средства, которым выдаются государственные регистрационные знаки, подпадает довольно широкий круг устройств, предназначенных для перевозки по дорогам людей, грузов или оборудования, установленного на нем (например, автобусы, мотоциклы, прицепы и полуприцепы и т.д.), в изученной практике встречается только неправомерное завладение постоянных регистрационных знаков легковых автомобилей. Также в судебной практике не встречается незаконного завладения регистрационными знаками «Транзит». Вместе с тем регистрационные знаки «Транзит» относятся к предмету преступления, предусмотренного ст. 325 УК РФ, т.к. они являются разновидностью государственных регистрационных знаков транспортных средств. Следует также согласиться с тем, что к предмету преступления относятся и регистрационные знаки транспортных средств, выданных иностранными государствами. Обязанность владельцев транспортных средств (автомобиля, мотоцикла, прицепа) иметь регистрационные знаки предусмотрена ст. 36 Конвенции о дорожном движении, заключенной в Вене 8.11.1968 года.
Согласно постановлению Правительства РФ от 12.08.94 г. № 938 «О государственной регистрации автомототранспортных средств и других видов самоходной техники на территории Российской Федерации» и Правилам государственной регистрации тракторов, самоходных дорожно-строительных и иных машин и прицепов к ним органами государственного надзора за техническим состоянием самоходных машин и других видов техники в РФ (Гостехнадзора), утвержденных Минсельхозпродом России 16.01.1995 г., государственные регистрационные знаки выдаются на трактора и другие самоходные машины. В связи с этим возникает вопрос: относятся ли данные регистрационные знаки к предмету преступления, предусмотренного ст. 325 УК РФ?
Предметом данного преступления являются государственные регистрационные знаки только транспортных средств, под которыми согласно Правилам дорожного движения понимаются устройства, предназначенные для движения по дорогам. В органах Гостехнадзора подлежат регистрации самоходные машины, не предназначенные для движения по дорогам (например, снегоходы, квадроциклы, комбайны и др.), которые не являются транспортными средствами, а следовательно, незаконное завладение регистрационными знаками, выданных на них, не образует состава преступления, предусмотренного ст. 325 УК РФ.
Хотя, как видно из упомянутой пояснительной записки к законопроекту, замысел законодателя состоял в криминализации незаконного завладения регистрационными номерами, находящимися в тот момент на транспортном средстве, буквальное толкование диспозиции части 1 статьи 325 УК РФ показывает, что местонахождение предмета преступления значения для квалификации не имеет. Завладение может быть совершено как в отношении регистрационных знаков, расположенных на транспортном средстве, так и в отношении знаков, находящихся отдельно от транспортного средства, например, в органах ГИБДД, снятых на время покраски транспортного средства и хранящиеся в гараже или организации, проводящей ремонтные работы транспортного средства.
Непосредственно с предметом рассматриваемого преступления связана дискуссия о квалификации неправомерного завладения государственного регистрационного знака в качестве особого преступления против собственности. Вопрос о такой квалификации возникал в судебной практике в основном до введения в уголовный закон ст. 325. В связи с тем, что, как правило, завладение чужими государственными регистрационными знаками осуществляется в целях дальнейшего требования «выкупа» с владельцев транспортных средств, лишившихся таких знаков, наиболее обсуждаемым был вопрос о возможности квалификации подобных деяний как вымогательства (ст. 163 УК РФ). Подобные решения встречались в судебной практике. Например, Московский городской суд согласился с оценкой как вымогательства действий К.А.Ю. и К.П.И., которые завладели 12 регистрационными знаками. Суд мотивировал такую квалификацию тем, что виновные требовали деньги под угрозой уничтожения регистрационных знаков, без которых потерпевшие не могли пользоваться принадлежавшим им автомобилями.
В доктрине уголовного права данный вопрос также активно дискутировался. Следует присоединиться к тем исследователям, которые не поддерживали квалификацию завладения регистрационными знаками по ст. 163 УК РФ, т.к. при вымогательстве требование передачи чужого имущества, права на имущество или совершения других действий имущественного характера должно быть подкреплено угрозами определенного характера, исчерпывающий перечень которых установлен в диспозиции ст. 163 УК РФ. К угрозам, являющимися обязательным признаком вымогательства, относятся: угроза применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества; угроза распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких.
Угроза невозврата регистрационного знака чаще всего виновными не вербализируется, но такой невозврат подразумевается. Но даже при озвучивании подобной угрозой, она не может быть признана подпадающей под угрозу уничтожения или повреждения чужого имущества по причине отсутствия такого имущества. Государственные регистрационные номера невозможно признать имуществом по следующим причинам: они не имеют экономической ценности; не могут находиться в гражданском обороте; их владелец не имеет права распорядиться ими по своему усмотрению как собственник; они подлежат сдаче в органы ГИБДД при прекращении регистрации транспортного средства или снятии с учета в связи с утилизацией транспортных средств; сданные регистрационные знаки в органы ГИБДД подлежат повторной выдаче иным лицам. Также угроза уничтожения или невозврата регистрационных знаков не может быть расценена в качестве распространения сведений, о которых идет речь в ст. 163 УК РФ.
Вместе с тем, уже даже после вступления в силу ст. 3251 УК РФ, в судебной практике можно встретить решения, когда суды продолжают квалифицировать незаконное завладение регистрационными знаками транспортных средств как вымогательство. В конце сентября 2014 года Московский городской суд оставил в силе приговор, которым Бруссе, Рябик и Полякова были признаны виновными в 33 эпизодах вымогательства, совершенного организованной группой, выразившихся в том, что виновные снимали регистрационные знаки с различных автомашин, на стеклах этих автомашин оставляли записки с номерами телефонов, а позднее требовали денежные средства с звонивших владельцев автомобилей. По мнению суда, квалификация таких действий виновных по ст. 163 УК РФ обусловлена тем, что снятие номерных знаков с автомашин являлось способом совершения вымогательства. С такой позицией практики согласиться невозможно по вышеуказанным причинам. Однако, подобные решения судов после введения в действия ст. 3251 УК РФ, стали, скорее, исключением из правил. В судебной практике можно встретить и обратные примеры, когда после вступления в силу ст. 3251 УК РФ суд переквалифицировал действия виновных с вымогательства на неправомерное завладение государственным регистрационным знаком транспортного средства.
Объективная сторона преступления. Объективную сторону анализируемого преступления закон характеризует как неправомерное завладение государственными регистрационными знаками. Неправомерность завладения означает, что у виновного нет законных оснований владеть постоянно или временно государственными регистрационными знаками.
Неправомерное завладение государственными регистрационными знаками согласно изученной судебной практике выражается исключительно в снятии, скручивании, отрывании, демонтаже указанных предметов с транспортных средств, т.е. в активных действиях. При этом, в 8% случаях суды, описывая объективную сторону преступления, предусмотренного в ст. 3251 УК РФ, употребляют термин «похищение». Кроме этого, суды указывают, что виновный «получил реальную возможность распоряжаться» похищенными регистрационными знаками или «распорядился регистрационными знаками по своему усмотрению». Действительно, по характеру действий (физическое завладение предметом) и способу совершения таких действий (на практике встречается исключительно тайный способ) незаконное завладение регистрационными знаками схоже с кражей. Разграничение данных составов происходит по их предмету. Государственный регистрационный знак не отвечает признакам имущества (прежде всего, экономическому), необходимым для их признания предметом хищения.
Под завладением в толковых словарях русского языка понимается: взять себе что-нибудь, захватить, взять в свое полное владение. Завладение как характеристика объективной стороны преступления встречается только в ст. 166 УК РФ. Под завладением в рамках ст. 166 УК РФ доктрина и судебная практика понимают захват, перемещение транспортного средства, поездку на нем Однако при квалификации по ст. 3251 УК РФ завладение необходимо толковать более узко, чем при вменении состава угона, т.к. в отличие от угона в отношении регистрационных знаков не требуется их обязательного перемещения с места завладения. Как показала судебная практика, виновный, часто не покидая места преступления (двор, автостоянку и др.), прячет снятые регистрационные знаки недалеко от места нахождения транспортного средства, с которого снял данные знаки. Представляется, что под завладением регистрационным знаком в рамках ст. 325 УК РФ следует понимать неправомерное, совершенное как тайным, так и открытым способом, изъятие регистрационных знаков из обладания (владения) их законных владельцев. Такое понимание термина «завладение» охватывает и присвоение найденных регистрационных номеров, если в последующем они будут использоваться с корыстной заинтересованностью (например, лицо поместит объявление о продаже данных знаков или будет требовать с их владельца выплату вознаграждения за их возврат и др.) или для совершения тяжкого или особо тяжкого преступления.
Высказано мнение, что завладением регистрационным знаком является установления контроля над ним. Если поддержать такое толкование, то в случае угона или хищения транспортного средства следует признавать наличие идеальной совокупности с завладением регистрационных знаков, т.к. виновный, устанавливая контроль над транспортным средством, в том числе устанавливает контроль и над регистрационным знаком, установленном на угнанном автомобиле. Вместе с тем, по смыслу нормы и руководствуясь причинами ее принятия, объективная сторона посягательства выражается в изъятии регистрационных знаков отдельно от транспортного средства, когда же при завладении транспортным средством действия виновного квалифицируются либо как хищение, либо как угон, такая уголовно-правовая оценка поглощает неправомерное завладение регистрационными знаками.
Попутно следует отметить, что ст. 126, 173, 183, 276, 283, 325 УК РФ используют при описании объективной стороны понятие «похищение», которое применяется в отношении предметов, не являющихся предметом хищения, например, документов, сведений различного содержания, печатей, акцизных марок и т.д. Сравнительный анализ этих норм с нормами об ответственности за хищения показывает почти полную идентичность этих деяний, за исключением предмета, а также корыстной цели, которая не является конститутивным признаком составов похищения. В связи с этим предпочтительней, в том числе и с учетом необходимости единообразия терминологии уголовного закона, в ст. 325 УК РФ использовать вместо понятия «неправомерное завладение» понятие «похищение», толкование которого выработано в доктрине и судебной практике.
Момент окончания преступления. Состав преступления, предусмотренного ст. 325 УК РФ, является формальным. Для признания деяния оконченным не требуется получения за возврат регистрационных знаков вознаграждения, продажи регистрационных номеров, использования их при совершении преступления и т.п. В судебной практике нам встретился только один случай покушения на неправомерное завладение государственными регистрационными знаками. Все остальные случаи, зафиксированные судебной практикой, квалифицировались как оконченные деяния.
По моменту окончания преступления, предусмотренного ст. 325 УК РФ, в литературе высказаны различные точки зрения. Одни исследователи считают, что моментом окончания следует признавать момент, когда у виновного появилась возможность пользоваться и распоряжаться регистрационным номером по своему усмотрению. Другие исследователи предлагают считать моментом окончания деяния момент полного отделения государственного регистрационного знака от транспортного средства. Обе позиции представляются не совсем верными. Первая не содержит указания на то, что возможность должна быть реальной, а кроме того, пользование является частным случаем распоряжения регистрационным знаком. Вторая точка зрения не охватывает случаи изъятия регистрационных знаков, которые не находятся непосредственно на транспортном средстве. Представляется, что более точно будет определить момент неправомерного изъятия государственного регистрационного знака транспортного средства моментом, когда лицо получило реальную возможность распоряжаться изъятым регистрационным знаком.
В изученной судебной практике не наблюдается единого подхода к пониманию момента окончания рассматриваемого преступления. Указание отдельными судами на реальную возможность распоряжаться неправомерно изъятыми регистрационными номерами или на получение такой возможности связано, и указание другими судами только на сами действия по завладению знаками, на наш взгляд, как раз подтверждает это. Наиболее распространённой точкой зрения в судебной практике по определению момента окончания преступления является момент покидания места преступления (50% случаев). Менее распространено признание окончанием преступления момента, когда лицо прячет регистрационные знаки (32,35% случаев), как правило, поблизости от места завладения ими. Так, в одном из приговоров указано, что виновный «подошел к автомобилю марки «Фиат Ducato»... руками открутил болты, снял с указанного автомобиля передний и задний государственные регистрационные знаки. спрятал указанные регистрационные знаки в железобетонных блоках., то есть неправомерно завладел.»
Момент покидания места преступления или сокрытие похищенных регистрационных знаков как раз и свидетельствует о наличии у виновного реальной возможности распорядиться ими.
В наименьшем числе (17,65%) случаев суды признают моментом окончания рассматриваемого деяния момент полного отсоединения регистрационного знака от транспортного средства. Так, в одном из приговоров суд указал, что виновный «тайно отсоединил 2 государственных регистрационных знака с переднего и заднего бамперов автомобиля марки «Тойота
ЛайтАйс»..., таким образом, неправомерно завладел ими». По другому делу суд признал оконченным преступлением действия Скулинца, который снял с автомобиля 2 регистрационных знака, спрятал их у себя под курткой, оставил под стеклом записку с номером своего мобильного телефона, после чего был задержан сотрудником полиции.
Как правило, на транспортные средства выдается 2 регистрационных знака (за исключением мототранспортных средств и прицепов, которым выдается 1 регистрационный знак). Для признания преступления оконченным достаточного незаконного завладения одним регистрационным знаком. В 15.68% случаев виновные завладевали одним государственным регистрационным знаком транспортного средства. Суды не квалифицируют как самостоятельный эпизод завладение одним регистрационным знаком в случаях, когда с одного транспортного средства изымаются оба регистрационных знака. Следует согласиться с таким подходом, так как при завладении двумя регистрационными знаками одного транспортного средства деяние охватывается единым умыслом и является единичным преступлением.
Субъективная сторона преступления. Субъективная сторона рассматриваемого преступления с учетом того, что диспозиция содержит указание на мотив и цель как альтернативные обязательные признаки преступления, характеризуется только прямым умыслом, что не вызывает сомнений в судебной практике.
Мотивы и цели преступления. Анализ судебной практики показал, что в 96% случаев виновный совершает незаконное завладение регистрационными знаками из корыстной заинтересованности, под которой судебная практика понимает стремление виновного: (а) получить выгоду материального характер (97,95% случаев) либо (б) избавиться от материальных затрат (0,05% случаев). В литературе было выдвинуто предложение понимать под корыстной заинтересованностью только стремление виновного получить имущественную выгоду. Однако такое сужение понимания корыстной заинтересованности не является теоретически обоснованным и не подтверждается судебной практикой. Так в одном из приговоров суд указал, что целью незаконного изъятия регистрационных знаков было желание виновного избежать личных денежных расходов. Действительно корыстная заинтересованность при неправомерном завладении регистрационными знаками может выражаться, например, в желании лица избежать расходов, связанных с постановкой на учет транспортного средства.
Стремление виновного лица получить выгоду материального характера, как правило, выражается в желании получить за возврат похищенных регистрационных номеров или за указания места их нахождения денежное вознаграждение. Как показывает судебная практика, размер желаемого вознаграждения составляет от 300 до 3 тыс. рублей, хотя в судебной практике можно встретить требование и более крупных размеров вознаграждения. Так по одному из дел виновный требовал от владельца регистрационных номеров уплаты вознаграждения в замере 80 тыс. рублей.
Корыстная заинтересованность виновного находит свое подтверждения в том, что в подавляющем числе случаев они оставляют на месте совершения преступления (как правило на лобовом стекле автомобиля) записки с номерами телефонов, находящихся в их распоряжении, а впоследствии при звонке владельца похищенных регистрационных знаков выдвигают требования о выплате вознаграждении за возврат знаков или за информацию о месте нахождения таких знаков. При этом в ряде случаев виновные заранее изготавливают такие записки, что находит отражение в судебных решениях.
Следует обратить внимания, что в 16,32% случаев наличие корыстной заинтересованности фактически презюмируется судами, исходя из фактически совершенных неправомерных действий виновного, т.е. в судебных решениях отсутствуют данные о том, что виновный требовал у потерпевшего вознаграждение или в целях выдвижения такого требования оставил на месте совершения преступления соответствующую записку или иным образом выразил свою корыстную заинтересованность.
С таким подходом судебных органов согласиться нельзя по причине того, что неправомерное завладение регистрационными знаками может быть совершено по хулиганским мотивам, по мотивам личной мести и другим мотивам. При неустановлении корыстной заинтересованности, в случае отсутствия цели совершения тяжкого или особо тяжкого преступления действия виновного по неправомерному завладению регистрационными знаками не образуют состава преступления, предусмотренного ст. 325 УК РФ, и должны быть квалифицированы как административное правонарушение, предусмотренное ст. 19.18.1 КоАП РФ.
Альтернативой корыстной заинтересованности в диспозиции состава выступает цель: совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. Например, Байрамуков использовал похищенные регистрационные знаки на автомобиле при совершении хищения денежных средств в особо крупном размере, т.е. особо тяжкого преступления.
Проблемные вопросы разграничения единичного преступления и множественности. Практика испытывает трудности при разграничении единичного преступления и совокупности преступлений по неправомерному завладению государственными регистрационными знаками, которые связаны с пониманием (толкованием) содержания умысла на завладение регистрационными номерами. В 68,88% процентов случаев суды квалифицируют как единое преступление изъятие регистрационных номеров (одного или двух) с одного транспортного средства. В остальных случаях суды квалифицируют как единое преступление завладение регистрационными знаками нескольких транспортных средств.
Анализируя такие решения, необходимо выделить две принципиально отличные друг от друга ситуации. Первая заключается в том, что в течение ограниченного времени (как правило, в течение вечера-ночи) виновным совершается изъятие регистрационных знаков с нескольких транспортных средств. Например, Широков за одну ночь в г. Пенза снял с 14 машин передние и задние государственные регистрационные знаки, оставив на лобовых стеклах автомобилей заранее заготовленные записки с номером телефона для того, чтобы с ним связались владельцы транспортных средств по вопросу возврата регистрационных знаков. Изъятые регистрационные знаки, Широков прятал на улице недалеко от места их изъятия. По другому делу Штанько, находясь на парковочной площадке в г. Волгодонске, последовательно снял с 19 автомобилей государственные регистрационные знаки. Указанные деяния судами были квалифицированы как единые преступления, что следует признать правильным в связи с наличием у виновного единого умысла, подтверждаемого тождественностью деяний, совершенных в короткий промежуток времени и в одном месте
В судебной практике можно наблюдать и иной подход к аналогичным деяниям. Минасян признан виновным в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 325 УК РФ, за то, что снял с двух автомобилей, находившихся возле одного дома в г. Одинцово, по два регистрационных знака. Деяния были совершены им в течение получаса. По другому делу Панков, действия которого выражались в том, что в течение 11, 13, 14-16 апреля 2016 года скрутил с 20 автомобилей по два государственных регистрационных номера, признан виновным в 20 преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 325 УК РФ. Такая квалификация не отвечает доктринальному пониманию единичного преступления, т.к. в первом случае тождественные действия виновного, совершенные в короткий промежуток времени, в одном месте, свидетельствуют о наличии у него единого умысла на завладение регистрационными номерами, тогда как во втором пример ситуация обратная: совершение завладения в разные дни и в разных местах свидетельствуют об отсутствии единства умысла.
Вторая ситуация заключается в том, что лицо совершает в течение продолжительного времени (как правило, в течение нескольких дней) завладение регистрационными знаками, находящихся на различных транспортных средствах. Как правило, суды квалифицируют содеянное как один эпизод изъятия регистрационных знаков, если действия совершены в течение одного дня. Например, Жилин 27 ноября 2015 г. снял по одному государственному регистрационному знаку с 7 автомобилей, 28 ноября 2015 г. - с 2 автомобилей, 30 ноября 2015 г. - с 4 автомобилей. Его действия были квалифицированы как три преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 3251 УК РФ. Руководствуясь признаками единичного преступления, следует согласиться с такой квалификацией.
Вместе с тем можно в судебной практике встретить и противоположный подход, когда действия виновного по завладению регистрационными номерами 19 транспортных средств совершенные в продолжении двух недель, были квалифицированы в качестве единичного преступления. В подобных ситуациях происходит смешение таких категорий, как единый умысел на преступление и умысел лица на криминальную деятельность как способ поведения и получения дохода. Умысел лица на криминальную деятельность не является основанием признавать все деяния лица, совершенные в период такой деятельности и подпадающие под одну статью УК РФ, в качестве единичного преступления.
Описанные выше практические проблемы разграничения единичного преступления и множественности преступлений связано с тем, что доктрина и судебная практика не выработала универсальных и четких критериев для такого разграничения. Например, Верховный Суд РФ ориентирует суды по делам о хищениях на то, что единым продолжаемым хищением следует признавать ряда тождественных преступных действий, совершаемых путем изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединенных единым умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление. Фактически аналогичный подход выражен и по некоторым другим категориям дел. Если применить, аналогичный подход к ст. 3251 УК РФ, то следует неправомерное завладение каждого регистрационного знака (или двух одинаковых регистрационных знака, предназначенных для одного транспортного средства) квалифицировать в качестве самостоятельного преступления, т.к. в этом случае знаки изымаются из разных «источников» (потерпевшим является каждый владелец транспортных средств). Однако такая квалификация игнорирует наличие единства умысла.
Касаясь вопроса о совокупности анализируемого деяния с другими преступлениями, следует обратить внимание, что применение насилия, опасного для жизни и здоровья, при изъятии регистрационных знаков не охватывается объективной стороной ст. 3251 УК РФ и требует дополнительной квалификации как преступления против личности.
Субъект преступления. Диспозиция ст. 325 УК РФ не содержит каких-либо дополнительных признаков субъекта данного преступления. С учетом ч. 2 ст. 20 УК РФ, следует характеризовать субъекта анализируемого преступления как вменяемое физическое лицо, достигшее к моменту совершения деяния 16-ти лет, т.е. субъект общий.
Изучение судебной практики показывает, что наибольшее распространение получили случаи совершения преступленил одним лицом, которые квалифицируются судами как оконченное преступление по ч. 1 ст. 325 УК РФ. Совершение анализируемого преступления в соучастии не характерны для этого вида преступлений против порядка управления. Нам встретился только один случай, когда завладение регистрационными знаками совершалось организованной группой, однако содеянное было квалифицировано как вымогательство, о чем мы уже упоминали. Распространенность единоличного совершения этого преступления объясняется тем, что для его совершения не требуется объединения усилий нескольких лиц для достижения преступного результата. Анализируемые по материалам уголовных дел преступления совершались только мужчинами. При этом 46,35% из них на момент совершения преступления имели неснятую или непогашенную судимость.
В литературе высказано мнение о том, что неправомерное завладение государственными регистрационными знаками приобрело массовый характер и стало особым видом криминального бизнеса. В ходе нашего исследования это нашло полное подтверждение. В 52,94% изученных решений виновные незаконно завладевали государственными регистрационными знаками более чем с одного транспортного средства. При этом в 23,52% случаев таких транспортных средств было более 3-х, а в 9,8% - более 10. Судебной практике известны случаи, когда в ходе преступной деятельности одного виновного регистрационных знаков лишались 19-20 транспортных средств.
В заключение обратимся к вопросу о наказуемости за совершение преступления, предусмотренного ст. 325 УК РФ. В 46,8% суды в качестве наказания назначают лишение свободы. При этом только в 13,63% лишение свободы назначается условно, что в шесть больше среднего показателя условного назначения лишения свободы, что нельзя признать обоснованным, учитывая достаточно высокую общественную опасность деяния. Самым распространенным (54,54%) является назначение лишение свободы на срок 6 месяцев. Максимального размера наказания, предусмотренного санкцией ч. 1 ст. 325 УК РФ, нам не встретилось.
Вторым по распространенности наказанием является штраф, который назначается в 25,53%, при этом размер штрафа не превышает 30 тыс. рублей. На третьем месте (21,27%) - обязательные работы, которые, как правило, назначаются в размере от 100 до 140 часов. В остальных случаях судами назначались исправительные работы на 5-8 месяцев с удержанием 10% от заработка.
В 15,68% дело было прекращено в связи с примирением сторон или деятельным раскаянием (1 случай).
ФИЛИППОВ Павел Александрович
кандидат юридических наук, доцент юридического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова